Владимир Высоцкий — Дорожный дневник: Часть I
Ожидание длилось, а проводы были недолги.
Пожелали друзья: «В добрый путь! Чтобы — всё без помех!»
И четыре страны предо мной расстелили дороги,
И четыре границы шлагбаумы подняли вверх.Тени голых берёз добровольно легли под колёса,
Залоснилось шоссе и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник комар разбивался у самого носа,
Лобовое стекло превращая в картину Дали.Сколько смелых мазков на причудливом мёртвом покрове,
Сколько серых мозгов и комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один, до отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном завершая дорожный шедевр.И сумбурные мысли, лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой — ну, попробуй-ка, останови!
И в машину ко мне постучало просительно время —
Я впустил это время, замешенное на крови.И сейчас же в кабину глаза сквозь бинты заглянули
И спросили: «Куда ты? На запад? Вертайся назад!..»
Я ответить не смог — по обшивке царапнули пули,
Я услышал: «Ложись! Берегись! Проскочили! Бомбят!»Этот первый налёт оказался не так чтобы очень:
Схоронили кого-то, прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры назад на шоссе из обочин,
Как лет тридцать спустя, на машину мою поглазеть.И исчезло шоссе — мой единственный верный фарватер,
Только — елей стволы без обрубленных минами крон.
Бестелесный поток обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути не продвинулся ни на микрон.Я уснул за рулём — я давно разомлел до зевоты.
Ущипнуть себя за ухо или глаза протереть?
Вдруг в машине моей я увидел сержанта пехоты:
«Ишь, трофейная пакость, — сказал он. — Удобно сидеть».Мы поели с сержантом домашних котлет и редиски,
Он опять удивился: откуда такое в войну?!
«Я, браток, — говорит, — восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо. Езжай! Будет время — опять загляну…»Он ушёл на восток со своим поредевшим отрядом,
Снова мирное время пробилось ко мне сквозь броню.
Это время глядело единственной женщиной рядом,
И она мне сказала: «Устал? Отдохни — я сменю».Всё в порядке. На месте. Мы едем к границе. Нас двое.
Тридцать лет отделяет от только что виденных встреч.
Вот забегали щётки, отмыли стекло лобовое —
Мы увидели знаки, что призваны предостеречь.Кроме редких ухабов, ничто на войну не похоже.
Только лес — молодой, да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка полоснули морозом по коже,
Остриями — по-мирному — кверху, а не накренясь.Здесь, на трассе прямой, мне, не знавшему пуль, показалось,
Что и я где-то здесь довоёвывал невдалеке,
Потому для меня и шоссе, словно штык, заострялось,
И лохмотия свастик болтались на этом штыке.