Римма Казакова — Памирские заметки
1
Есть сходного много на свете,
и я домоседу не вру:
те земли — почти что как эти,
похожа гора на гору.Облазила, может, полмира,
смешавши «туда» и «сюда»…
Но круглые горы Памира
не спутать ни с чем никогда.Взирала залетная пташка:
их склон, освеженный весной,
как грудь материнская, тяжко
себя возвышал надо мной.Так страшно и так незнакомо
дорога вилась в никуда…
Но было здесь что-то от дома,
от теплого духа гнезда.Попутчик, заезжий молодчик,
увидел дома среди гор
и голову долго морочил
подруге моей, Гулрухсор.Расспрашивал длинно, подробно
к прославленной ГЭС по пути.
«Так жить,— говорил,— неудобно,
по-птичьи, на небе почти…»Гортанно и высокогорно
слетали слова с языка.
Таджичка смеялась задорно
и высокомерно слегка.И вдруг — этот взгляд, как кресало.
Привстала, забыла про смех.
И
— Родина!—
строго сказала,
ответив на все и за всех.2
По дороге в НурекЭтот страх перед горами —
как благоговенье в храме.Он не страшен, страх высокий.
В небесах — его истоки.Это страх неодолимый
за себя, за дух долинный.Там, внизу, долина скрылась…
Одолеем ли бескрылость?Где орлы парят, как Илы,
вдруг прибудет странной силы.И на мир острей и зорче
поглядишь — созревший зодчий.Донесешь ли до долины
высоты закон орлиный?Этот страх перед горами,
перед строгими дарамивысоты, особой меры
откровения и веры,—этот честный страх не страшен,
небом бережно окрашен,разгибающим колени,
в лучший цвет — преодоленья.