Николай Олейников — Генриху Левину по поводу влюбления его в Шурочку Любарскую
Неприятно в океане
Почему-либо тонуть.
Рыбки плавают в кармане,
Впереди — неясен путь.Так зачем же ты, несчастный,
В океан страстен попал,
Из-за Шурочки прекрасной
Быть собою перестал?!Все равно надежды нету
На ответную струю,
Лучше сразу к пистолету
Устремить мечту свою.Есть печальные примеры —
Ты про них не забывай! —
Как любовные химеры
Привели в загробный край.Если ты посмотришь в сад,
Там почти на каждой ветке
Невеселые сидят,
Будто запертые в клетки,
Наши старые знакомые
Небольшие насекомые:То есть пчелы, то есть мухи,
То есть те, кто в нашем ухе
Букву Ж изготовляли,
Кто летали и кусали
И тебя, и твою Шуру
За роскошную фигуру.И бледна и нездорова,
Там одна блоха сидит,
По фамилии Петрова,
Некрасивая на вид.Она бешено влюбилась
В кавалера одного!
Помню, как она резвилась
В предвкушении его.И глаза ее блестели,
И рука ее звала,
И близка к заветной цели
Эта дамочка была.Она юбки надевала
Из тончайшего пике,
И стихи она писала
На блошином языке:И про ножки, и про ручки,
И про всякие там штучки
Насчет похоти и брака…Оказалося, однако,
Что прославленный милашка
Не котеночек, а хам!
В его органах кондрашка,
А в головке тарарам.Он ее сменял на деву —
Обольстительную мразь —
И в ответ на все напевы
Затоптал ногами в грязь.И теперь ей все постыло —
И наряды, и белье,
И под лозунгом «могила»
Догорает жизнь ее.…Страшно жить на этом свете,
В нем отсутствует уют, —
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,Улетает птица с дуба,
Ищет мяса для детей,
Провидение же грубо
Преподносит ей червей.Плачет маленький теленок
Под кинжалом мясника,
Рыба бедная спросонок
Лезет в сети рыбака.Лев рычит во мраке ночи,
Кошка стонет на трубе,
Жук-буржуй и жук-рабочий
Гибнут в классовой борьбе.Все погибнет, все исчезнет
От бациллы до слона —
И любовь твоя, и песни,
И планеты, и луна.И блоха, мадам Петрова,
Что сидит к тебе анфас, —
Умереть она готова,
И умрет она сейчас.Дико прыгает букашка
С беспредельной высоты,
Разбивает лоб бедняжка…
Разобьешь его и ты!