Андрей Белый — Великан
1
«Поздно уж, милая, поздно… усни:
это обман…
Может быть, выпадут лучшие дни.Мы не увидим их… Поздно… усни…
Это — обман».Ветер холодный призывно шумит,
холодно нам…
Кто-то, огромный, в тумане бежит…Тихо смеется. Рукою манит.
Кто это там?Сел за рекою. Седой бородой
нам закивал
и запахнулся в туман голубой.Ах, это, верно, был призрак ночной…
Вот он пропал.Сонные волны бегут на реке.
Месяц встает.
Ветер холодный шумит в тростнике.Кто-то, бездомный, поет вдалеке,
сонный поет.«Всё это бредни… Мы в поле одни.
Влажный туман
нас, как младенцев, укроет в тени…Поздно уж, милая, поздно. Усни.
Это — обман…»Март 1901, Москва
2
Бедные дети устали:
сладко заснули.
Сонные тополи в дали
горько вздохнули,мучимы вечным обманом,
скучным и бедным…
Ветер занес их туманом
мертвенно-бледным.Там великан одинокий,
низко согнувшись,
шествовал к цели далекой,
в плащ запахнувшись.Как он, блуждая, смеялся
в эти минуты…
Как его плащ развевался,
ветром надутый.Тополи горько вздохнули.
Абрис могучий,
вдруг набежав, затянули
бледные тучи.3
Средь туманного дня,
созерцая минувшие грезы,
близ лесного ручья
великан отдыхал у березы.Над печальной страной
протянулись ненастные тучи.
Бесприютной главой
он прижался к березе плакучей.Горевал исполин.
На челе были складки кручины.
Он кричал, что один,
что он стар, что немые годины
надоели ему…Лишь заслышат громовые речи,—
точно встретив чуму,
все бегут и дрожат после встречи.Он — почтенный старик,
а еще не видал теплой ласки.
Ах, он только велик…
Ах, он видит туманные сказки.Облака разнесли
этот жалобный крик великана.
Говорили вдали:
«Это ветер шумит средь тумана».Проходили века.
Разражались ненастные грозы
На щеках старика
заблистали алмазные слезы.4
Потянуло грозой.
Горизонт затянулся.
И над знойной страной
его плащ растянулся.Полетели, клубясь,
грозно вздутые скалы.
Замелькал нам, искрясь,
из-за тучи платок его алый.Вот плеснул из ведра,
грозно ухнув на нас для потехи:
«Затопить вас пора…
А ужо всем влетит на орехи!»Вот нога его грузным столбом
где-то близко от нас опустилась,
и потом
вновь лазурь просветилась.«До свиданья! — кричал,—
мы увидимся летними днями…»
В глубину побежал,
нам махнув своей шляпой с полями.5
В час зари на небосклоне,
скрывши лик хитоном белым,
он стоит в своей короне
замком грозно-онемелым.Солнце сядет. Всё притихнет.
Он пойдет на нас сердито.
Ветром дунет, гневом вспыхнет,
сетью проволок повитыйизумрудно-золотистых,
фиолетово-пурпурных.
И верхи дубов ветвистых
зашумят в движеньях бурных.Не успев нас сжечь огнями,
оглушить громовым ревом,
разорвется облаками
в небе темнобирюзовом.