Меню

Галич — Опыт ностальгии

				
…Когда переезжали через Неву, Пушкин

шутливо спросил:

— Уж не в крепость ли ты меня везешь?

— Нет,- ответил Данзас,- просто через

крепость на Черную речку самая близкая

дорога!

Записано В. А. Жуковским со слов

секунданта Пушкина — Данзаса


…То было в прошлом феврале

И то и дело

Свеча горела на столе…

Б.Пастернак


…Мурка, не ходи, там сыч,

На подушке вышит!

А. Ахматова


Не жалею ничуть, ни о чем, ни о чем не жалею,

Ни границы над сердцем моим не вольны,

ни года!

Так зачем же я вдруг при одной только мысли

шалею,

Что уже никогда, никогда…

Боже мой, никогда!..


Погоди, успокойся, подумай —

А что — никогда?!

Широт заполярных метели,

Тарханы, Владимир, Ирпень —

Как много мы не доглядели,

Не поздно ль казниться теперь?!


Мы с каждым мгновеньем бессильней,

Хоть наша вина не вина,

Над блочно-панельной Россией,

Как лагерный номер — луна.

Обкомы, горкомы, райкомы,

В подтеках снегов и дождей.

В их окнах, как бельма тархомы

(Давно никому не знакомы),

Безликие лики вождей.


В их эалах прокуренных — волки

Пинают людей, как собак,

А после те самые волки

Усядутся в черные «Волги»,

Закурят вирджинский табак.


И дач государственных охра

Укроет посадских светил

И будет мордастая ВОХРа

Следить, чтоб никто не следил.


И в баньке, протопленной жарко,

Запляшет косматая чудь…

Ужель тебе этого жалко?

Ни капли не жалко, ничуть!


Я не вспомню, клянусь, я и в первые годы не

вспомню,

Севастопольский берег,

Почти небывалую быль.

И таинственный спуск в Херсонесскую

каменоломню,

И на детской матроске —

Эллады певучую пыль.


Я не вспомню, клянусь!

Ну, а что же я вспомню?

А что же я вспомню?

Усмешку

На гладком чиновном лице,

Мою неуклюжую спешку

И жалкую ярость в конце.


Я в грусть по березкам не верю,

Разлуку слезами не мерь.

И надо ли эту потерю

Приписывать к счету потерь?


Как каменный лес, онемело,

Стоим мы на том рубеже,

Где тело — как будто не тело,

Где слово — не только не дело,

Но даже не слово уже.


Идут мимо нас поколенья,

Проходят и машут рукой.

Презренье, презренье, презренье,

Дано нам, как новое зренье

И пропуск в грядущий покой!


А кони?

Крылатые кони,

Что рвутся с гранитных торцов,

Разбойничий посвист погони,

Игрушечный звон бубенцов?!


А святки?

А прядь полушалка,

Что жарко спадает на грудь?

Ужель тебе этого жалко?

Не очень…

А впрочем — чуть-чуть!


Но тает февральская свечка,

Но спят на подушке сычи,

Но есть еще Черная речка,

Но есть еще Черная речка,

Но — есть — еще — Черная речка…

Об этом не надо!

Молчи!